МИТРОПОЛИЧЬЯ ОБЛАСТЬ

Каноническая территория, находившаяся в прямой юрисдикции предстоятеля Русской Православной Церкви (митрополита Киевского и всея Руси, впосл. Московского и всея Руси) в XIII-XVI вв. Судя по многочисленным буллам Киевских митрополитов и подчиненных им южнорус. архиереев, найденным преимущественно в Ср. Поднепровье, в прямом подчинении предстоятеля в домонг. период находилась Киевская епархия, а также, возможно, некоторые земли по берегам рек Ирпень и Рось. Обязанности главных помощников митрополитов в управлении М. о. исполняли викарии. В домонг. время (до сер. XIII в.) викариями предстоятелей Киевской митрополии в Ср. Поднепровье нередко выступали епископы Белгородские и Юрьевские (Каневские) (Голубинский. История РЦ. 1901. Т. 1. 1-я пол. С. 668-669). При этом известен случай, когда Белгородскому архиерею была подчинена Юрьевская епархия (Щапов. 1989. С. 37).

К сер. XIII в. для управления митрополичьим хозяйством в Ср. Поднепровье сформировался штат митрополичьих слуг. До 1240 г. в Киеве лишь только один «митрополичий двор занимал площадь около 3,5 га» (Толочко П. П. Древний Киев. К., 1983. С. 70). Помимо него у Киевских митрополитов должны были быть загородные и путевые дворы. Поскольку со 2-й пол. XIII в. в источниках начинают фигурировать владычные наместники из числа светских лиц (напр., у епископа Смоленского), то они должны были появиться и при митрополичьем дворе. Военную знать к переходу на службу к митрополитам Киевским и всея Руси подталкивали перспектива более высокого финансового обеспечения и отсутствие сильной княжеской власти в Ср. Поднепровье на фоне возрастающего значения митрополита и укрепления его авторитета.

В связи с разорением Ср. Поднепровья в 1238-1240 гг., во время монг. нашествия во главе с Батыем и жестокого разгрома Киева и его пригородов (1240), постоянное присутствие здесь вел. князей закончилось. Ордынские власти забрали под свой контроль часть южнорус. волостей и разместили свои войска в Каневе и Переяславле Русском. С 1243 г. в Киеве при св. блгв. вел. кн. Ярославе (Феодоре) Всеволодовиче находился лишь штат его слуг во главе с наместником Дмитрием Ейковичем. По-видимому, аналогичным образом с 1249 г. в Киеве должна была развиваться ситуация и в правление его сына св. блгв. вел. кн. Александра Ярославича Невского. Отсутствие вел. князей в Киеве и утверждение ими своей основной резиденции во Владимире-на-Клязьме вынуждало митрополитов длительно пребывать в Сев.-Вост. Руси при дворе вел. князей Владимирских.

С 1250 г. основным местом пребывания Киевских митрополитов постепенно стал Владимир-на-Клязьме и его пригороды. По примеру Ср. Поднепровья здесь их викариями и местоблюстителями становятся различные архиереи. Так, напр., при Киевском митр. свт. Кирилле II в таком качестве, по-видимому, пребывал бывш. архим. Киево-Печерского мон-ря (см. Киево-Печерская лавра) Владимирский еп. свт. Серапион (1273-1274/75), которому для управления также была пожалована Нижегородская волость (Присёлков. 1950. С. 332). С 1342-1344 гг., при митр. свт. Феогносте, большую роль играл его наместник - настоятель владимирского в честь Рождества Пресвятой Богородицы мужского монастыря свт. Алексий (с 1352 епископ Владимирский, с 1354 митрополит Киевский и всея Руси). Во время его отъездов в Византию и Литовское великое княжество (далее ВКЛ) обязанности митрополичьего местоблюстителя выполнял бывш. Владимиро-Волынский еп. Афанасий, ставший епископом Переяславля Залесского (1352/53-1362). Кандидат на Киевскую митрополию архимандрит московского в честь Преображения Господня мужского монастыря Михаил (Митяй) также был митрополичьим наместником. Во время его поездки в К-поль и до прибытия в Москву митр. свт. Киприана митрополичьим местоблюстителем был Коломенский еп. Герасим (1379-1381/82). На рубеже XIV и XV вв. в Сев.-Вост. Руси эту должность постепенно начинают замещать епископы Сарские и Подонские (Крутицкие) (см. Крутицкая кафедра), к-рые после «великой замятни» в Золотой Орде были вынуждены оставить свои владения в Поволжье и Подонье и окончательно переселиться в Москву.

Начиная с сер. XIII в. в Сев.-Вост. Русь вместе с Киевскими митрополитами приезжали служившие им люди. Очевидно, эта практика началась еще при митр. Кирилле II. Так, напр., 23 нояб. 1263 г. вместе со святителем на отпевании во владимирском Успенском кафедральном соборе и похоронах св. блгв. вел. кн. Александра Ярославича находился митрополичий «иконом» Севастиан (ПСРЛ. Т. 24. С. 99; Т. 25. С. 145). В 1299 г. от «татарьского насилья» митр. свт. Максим бежал из Киева через Брянск «в Суждальскую землю и со всем своим житьем» (Там же. Т. 1. Вып. 2. Стб. 485). Во Владимир-на-Клязьме он прибыл «со всем клиросом своим, месяца априля в 18». Владимирский еп. Симеон был переведен на более важную Ростовскую кафедру, а митрополит взял под свое прямое управление Владимирскую епархию (Там же. Т. 24. С. 106). Владимир-на-Клязьме фактически стал новой церковной столицей Руси. При этом Киев оставался одной из резиденций митр. Максима и его преемников.

В ранней редакции Жития Киевского митр. свт. Петра отмечалось, что после смерти свт. Максима († 6(16?) дек. 1305) тверской игумен при Тверском св. блгв. кн. Михаиле Ярославиче «возма ризницю и рипидию, и многыя иконы, и сановникы, яко же подобаеть святителемь», а затем отправился на поставление в К-поль (Клосс Б. М. Избр. труды. М., 2001. Т. 2. С. 28). Исходя из сведений этого источника, есть основания полагать, что состав светских служилых людей («сановников») у митр. Максима мог сформироваться по крайней мере в кон. XIII - нач. XIV в.

В основу материального обеспечения митрополичьих слуг были положены раздача земельных владений, переданных М. о. или ее духовным корпорациям от имени великих и удельных князей Сев.-Вост. Руси, а также использование в данных целях свободных церковных земель в волостях Владимирской епархии. В XIV в. митрополичьи бояре занимали в среде московской знати видное положение (см.: Кузьмин. 2015). При этом между служившими Киевским митрополитам важное значение имели и представители белого духовенства, выходцы из числа клирошан киевского Софийского, владимирского Успенского и др. соборов, мон-рей и церквей М. о.

В 1325 г. свт. Петр по просьбе Московского кн. Иоанна I Даниловича Калиты переселился в Москву, столицу Московского княжества, входившего в состав Ростовской епархии. После похорон в 1326 г. святителя в московском Успенском соборе Москва также стала рассматриваться как одна из возможных митрополичьих резиденций. Киевский митр. свт. Феогност помимо Киева, Владимира-Волынского и Владимира-на-Клязьме много времени проводил в Москве. Владимирские вел. князья (с этого времени обычно московские) стремились обеспечить материальное положение митрополита и его окружения за счет новых земельных пожалований. По данным актов и позднейшим припоминаниям «старожильцев», к числу древнейших земельных великокняжеских пожалований в пользу митрополичьего дома в XIV в. в Сев.-Вост. Руси относились Селецкая волость в Московском, Романовская - в Переяславском, Луховицкая - во Владимирском княжениях. Помимо великокняжеских пожалований расширение территории М. о. шло за счет пожертвований частных лиц. Так, во 2-й пол. XIV в. она получила права на с. Пушкино на р. Уче, с. Турабьево на р. Клязьме и с. Голенищево-Троицкое на р. Сетуни - любимую резиденцию свт. Киприана, где он пребывал в последние годы своей жизни; в 1410 г. кнг. Елена Ольгердовна по духовной своего мужа, боровско-серпуховского кн. Владимира Андреевича Храброго, пожаловала свт. Фотию с. Кудрино с рядом деревень. В пределах его земель в устье р. Пресни митрополит основал Новинский Введенский Богородицкий муж. монастырь, к-рый получил во владение с. Кудрино.

С сер. XIV в. в источниках начинают поименно упоминаться члены митрополичьего военно-служилого двора, ведавшего судом и управлением от имени митрополита. Среди бояр и слуг в XIV в. встречаются и выходцы из Византии (напр., Михаил Щербатый Гречин). На Руси в отличие от Болгарии, Молдавии и Валахии далеко не все из них сумели сохранить высокий служебный статус для своих потомков. В основном митрополичьи бояре, стольники, дьяки и слуги упоминаются в связи с исполнением ими посольских поручений (в К-поле, Новгороде или Галиче), что отмечено в рус. летописях и греч. актах К-польского Патриархата. В кон. XIV в. в Сев.-Вост. Руси нек-рые митрополичьи бояре одновременно были монахами (напр., Андрей (Ослябя)) (см. ст. Александр (Пересвет) и Андрей (Ослябя) Радонежские). При епископских дворах такие служебные назначения среди вотчинников были распространены еще в XV в. (напр., в Ростовской епархии).

М. о. в Сев.-Вост. Руси делилась на адм. округа, во главе к-рых со 2-й пол. XIV в. были десятинники. До этого времени, как свидетельствуют записи свт. Феогноста, митрополиты нередко сами объезжали территорию М. о. в Сев.-Вост. Руси, где собирали положенную им десятину (Присёлков, Фасмер. 1916). Размеры этих округов не были равными. В ряде случаев они могли достигать площади уездов, станов или «более мелких территориальных единиц» (Флоря. 2007. С. 93). Возможно, подобное неравенство в размерах округов отражает первоначальную плотность их населения.

Во 2-й четв.- сер. XV в. ключевые должности в управлении митрополичьим домом занимали представители черного духовенства, к-рые были дворецкими, казначеями и нередко становились митрополичьими наместниками в важнейших городах Руси (напр., они известны во Владимире-на-Клязьме, Вильно, Киеве, Новгородке-Литовском, Кричеве, Галиче и др.), где возглавляли штат светских слуг. Так, обвиненный в нач. янв. 1396 г. в отравлении Киевского вел. кн. Скиргайло (Иоанна) Ольгердовича выходец со Св. Горы Фома (Изуфов) держал у свт. Киприана наместничество у Св. Софии на митрополичьем дворе (ПСРЛ. Т. 32. С. 71, 147; Т. 35. С. 65, 72, 90, 101-102, 138, 159, 186, 207, 228). Настоятель нижегородского Благовещенского муж. мон-ря архим. Малахия Философ стал митрополичьим наместником во Владимире-на-Клязьме (Гранстрем Е. Э. Чернец Малахия Философ // АЕ за 1962 г. М., 1963. С. 69-70; Кучкин В. А. Подделки действительные или мнимые? // Он же. Волго-Окское междуречье и Нижний Новгород в средние века. Н. Новг., 2011. С. 216, 217, 222). В авг. 1404 г., приехав в Киев, свт. Киприан «наместника своего Тимофея архимандрита и слуг своих тамошних поима и отосла на Москву, и постави тамо наместника своего Феодосия, архимандрита Спаскаго; сице же и слуг своих избра, повеле им на Киеве быти со архимандритом наместником его» (Присёлков. 1950. С. 458).

Во 2-й пол. XIII-XV в. в связи с длительными отъездами Киевских митрополитов из Ср. Поднепровья в Сев.-Вост. Русь или по причине их смерти, ордынских набегов и эпидемий имели место неоднократные попытки завладеть землями и имуществом западнорус. части М. о. Так, после смерти литов. ставленника на митрополию Романа (1352-1364) владения митрополичьего дома, права на сбор дани и пошлины в ВКЛ присвоила русско-литов. знать. Свт. Киприан вспоминал в 1378 г., что начиная с 1376 г. ему удалось «места церковная, запустошена давными леты» вернуть «к митрополии всея Руси», причем «Новый Городок литовьскый давно отпал, и яз его оправил и десятину доспел к митрополии же и села. В Велыньской же земли тако же…». Кроме того, «тако же отприснаа села софийская отпала к князем и бояром, и яз тых доискываюся» (Прохоров Г. М. Повесть о Митяе. Л., 1978. С. 200). Точное число софийских сел М. о. в это время в Ср. Поднепровье неизвестно. Однако в акте посл. четв. XV в. отмечено, что их число было значительным. На Софийский двор их жители, а также проживавшие в этих селах «боярские люди» в основном платили лишь старинную денежную и медовую дань «на празник Пречистой Богоматери» (АЗР. Т. 1. № 26. С. 37-38). Согласно ставленой грамоте митр. св. Ионы на киевское наместничество, в которой святитель ссылается на установления митр. св. Фотия, данный наместник митрополита ведал помимо Киева также городами Вильно, Новогрудок и Гродно (РФА. 2008. № 44. С. 180; Абеленцева. Митр. Иона. 2009. № 44. С. 409).

Во 2-й пол. XV в. при разборе прав собственности на землю представителям, управлявшим М. о., из-за утрат документов в митрополичьем архиве далеко не всегда удавалось подтвердить права собственности на владения, захваченные служилыми людьми, в т. ч. теми, ближайшие предки к-рых ранее служили при митрополичьем дворе. В ряде случаев первосвятители сами подвергали аресту и суду своих наместников, к-рые были заподозрены или обвинены в присвоении движимого или недвижимого имущества М. о. Так, в авг. 1404 г., приехав в Киев, свт. Киприан «наместника своего Тимофея архимандрита и слуг своих тамошних поима и отосла на Москву, и постави тамо наместника своего Феодосия, архимандрита Спаскаго; сице же и слуг своих избра, повеле им на Киев быти со архимандритом наместником его» (Присёлков. 1950. С. 458).

Помимо наместников в города и села М. о. назначались посельскими опытные в ведении хозяйства старцы. Уже с кон. XIV в. происходило постепенное замещение части подобных («дворцовых») должностей светскими лицами. Так, в годы княжения в ВКЛ Витовта и скорее всего в правление митрополита свт. Фотия его наместником в Киеве был Давыд Голобородый (по-видимому, между 1418/22 и 1430). В сохранившемся акте от июня 1470 г. этот «наместник софеискии» был упомянут без указания духовного звания (Полехов. 2012. С. 276-277).

В XIV в. святители Петр и Алексий сами ведали вопросами покупки земли, в 1-й четв. XV в. митрополиты Киприан и Фотий лично разбирали наследственные и судебные дела на территории М. о. К сер. XV в. подобная практика в основном перешла в компетенцию светского и духовного окружения митрополита всея Руси. Имея надлежащие полномочия, бояре и слуги теперь сами вели дела и докладывали о решениях по ним митрополитам; их служба мало чем отличалась от той, которую исполняли при дворе Московского вел. князя его бояре, окольничие и дети боярские.

Подобно светскому окружению, митрополиты, представители белого и черного духовенства за свою административную, фискальную и судебную деятельность в пределах М. о. также стали получать в держание земельные владения и промысловые угодья. Между 1363 и 1377 гг. в Сев.-Вост. Руси перечень этих лиц, их прав, привилегий, служебных обязанностей (прежде всего в вопросе об уплате «выхода» в Орду) и отчасти земельных владений (напр., в волостях Лух, Сенег, во владимирских митрополичьих домовых владимирском Константиноеленинском и переяславском Борисоглебском монастырях) в пределах М. о. зафиксирован в специальной уставной грамоте свт. Алексия и вел. кн. Димитрия Иоанновича Донского, текст которой не сохранился. Ее новая редакция была утверждена 28 июня 1392 г., при свт. Киприане и вел. кн. Василии I Димитриевиче (Каштанов С. М. К предыстории идеи «Москва - третий Рим» // Обществ. сознание, книжность, литература периода феодализма. Новосиб., 1990. С. 262-273; Он же. Исследования по истории княжеских канцелярий средневек. Руси. М., 2014. С. 303-315), а не в 1404 г., как ранее утверждалось в историографии (ДРКУ. С. 176-179). Большое внимание в этом документе уделено роли митрополичьих десятинников, размеру собираемых ими пошлин. Уже во 2-й пол. XIV в. в М. о. десятинники занимали «важное место в системе церковного управления» (Флоря. 2007. С. 92-93).

Самым крупным пожалованием в М. о. стала передача в посл. трети XIV в. архиеп. Суздальскому свт. Дионисию и его преемникам во временное управление митрополичьих владений во Владимирской епархии, расположенных в Н. Новгороде и Городце на р. Волге. Сведения о пожаловании земель, передаче их в держание и пожизненную аренду на территории М. о. в Сев.-Вост. Руси сохранились в документах преимущественно со 2-й пол. XV в. (АФЗХ. Ч. 1; Черепнин. 1940. С. 40-50).

При преемнике свт. Феогноста митр. свт. Алексии произошло окончательное юридическое оформление статуса митрополичьих бояр и слуг как особой группы в составе военно-служилых дворов независимых княжеств-государств Сев.-Вост. Руси, к-рые служили в отдельном полку под командованием великокняжеского воеводы. Служебная специализация наметилась среди лиц, входивших в митрополичий двор. Помимо названных в источниках бояр, дворян, слуг, печатника, толмачей и коровника с 80-х гг. XIV в. на службе у митрополитов упоминаются дьяки (напр., у митр. Пимена был дьяк Михаил), которые были необходимы для ведения делопроизводства в М. о. Под влиянием традиций ВКЛ у избранного в 1432-1433 гг. Киевским митрополитом Герасима, еп. Смоленского, был не дьяк, а писарь, Яков Григорьевич (Толочко А. П. Два кириллических граффити К-польской Софии // Ruthenica. К., 2008. Т. 7. С. 209), в 1432 г. ездивший в составе митрополичьей свиты в Византию; по-видимому, его полномочия ограничивались западнорус. частью М. о., которая подчинялась митр. Герасиму. С нач. XV в. при свт. Фотии увеличилось количество слуг, занятых в управлении М. о. В источниках 1-й трети XV в. фигурируют казначеи и поледчики, ранее известные как экономы. Собираемая ими в качестве дани и пошлины пушнина нередко не только продавалась в Москве и городах Московского великого княжества, но и вывозилась за пределы Руси. Так, ок. 1455-1456 гг. в Казани ее продавали Агафон и Михей, слуги Киевского митр. свт. Ионы. Вместе с ними первосвятитель отправил грамоту кн. Шаптяку Сараевичу, к-рый должен был помочь митрополичьим слугам, если возникнут проблемы «о пошлинах и о иных делех» (АСЭИ. Т. 3. № 11. С. 27).

Возросшая политическая самостоятельность светского окружения митр. Пимена в 80-х гг. XIV в. привела к тому, что начиная с правления Василия I Димитриевича вел. князья уделяют больше внимания, чем в предыдущее время, формированию ближнего окружения митрополитов всея Руси. При свт. Киприане из числа слуг его двора исключали многих лиц, имевших отношение к избранию в митрополиты Пимена, тесно связанного с московскими боярами. По разным причинам в этом были заинтересованы как вел. князь, так и свт. Киприан (Веселовский. 1947. Т. 1. Ч. 2. С. 415-416, 418-419). С нач. 90-х гг. XIV в. по инициативе великокняжеской власти в состав митрополичьего двора для контроля за деятельностью свт. Киприана входили лица из числа наиболее преданных Калитовичам служилых родов (напр., Афинеевы, Бяконтовы, Ослебятевы и др.), всего известны 10 бояр (из них 3 стольника), служивших в 1390-1406 гг. у свт. Киприана. По-видимому, это и был основной состав его думных людей.

В кон. XIV - 1-й четв. XV в. окончательно сложилась адм. структура взаимоотношений митрополита с великокняжеским двором (прежде всего в вопросах, связанных с несением военной службы, а затем и в подборе кадров). Актовый материал и родословные источники фиксируют взаимные переходы бояр на службу от митрополита к вел. князю и наоборот (напр., мон. Андрей (Ослябя), Степан Феофанович, Дмитрий Афинеевич). Тем не менее уже с сер. XIV в. для некоторых потомков боярских родов несение службы при дворе митрополита всея Руси становится наследственной обязанностью (сначала Коробьины и, возможно, Гречиновы, затем Бяконтовы, Бармины и Корякины, а с нач. XV в. Сурмины, Челюсткины, Измайловы, Юрьевы, Сахарусовы, Стромиловы и др.). Такой выбор места службы связан с усилением в посл. трети XIV в. контроля великокняжеской власти за составом бояр, входивших в ближнее окружение митрополитов. Этот вывод не подтверждает мнение В. О. Ключевского о том, что «до половины XVI в. митрополиты принимали на свою службу и меняли этих людей так же свободно, как удельные князья» (Ключевский В. О. Разбор соч. М. [И.] Горчакова: О земельных владениях всероссийских митрополитов, патриархов и Св. Синода // Он же. Отзывы и ответы: 3-й сб. ст. М., 1914. С. 196-197). На самом деле постановления Стоглавого Собора 1551 г. о составе боярства на митрополичьей кафедре только подтвердили ту практику, к-рая господствовала в отношениях между светской и церковной властями на Руси уже с рубежа XIV и XV вв.

В кон. XIV в. в период кризиса власти в общерус. митрополии не только происходила смена ведущих лиц в управлении владениями М. о. в Сев.-Вост. Руси, но и осуществлялся размен территорий. Так, купленные у тарусских князей свт. Петром между 1311 и 1326 гг. земли вокруг возникшего позднее г. Алексина на р. Оке в 1390-1392 гг. были обменены вел. кн. Василием I Димитриевичем на расположенную на юге Ростовского княжества волость и одноименную слободку Святославль-Караш, «опроче боярские купли старые или чья будет отчина, от сего времени за пятнатцать лет взад». При этом была выдана жалованная тарханно-несудимая грамота с перечнем привилегий, которые в кон. XIV - 1-й трети XVII в. правители Московского великого княжества и Русского гос-ва исправно подтверждали первосвятителям. Согласно тексту этого документа, служилые люди Калитовичей не имели права вступать в эту волость М. о., собирать в ней дань, «ни яму не имати никоторою нужею». От этих повинностей освобождались митрополичьи люди - «ни даньщиком к ним приставов не всылати, ни о душегубстве, ни о каком суде, ни судов из слободки не выводити, ни людей из слободки на свою службу не слати». Митрополиты также не имели права переманивать к себе на службу людей из великокняжеских владений, но им разрешалось привлекать служилых людей из княжений и уделов др. князей и к.-л. иных владельцев; вел. князь обещал «в те ми ся люди не вступати, ни моей братье». При этом вышедших слободчан из Святославля-Караш не имели права принимать к себе на службу ни сам вел. князь, ни его братья. В случае продажи своего имущества в М. о. слободчики освобождались от уплаты в великокняжескую казну тамги, осмьничего, мыта и др. пошлин, за исключением «перекупново товара»; также устанавливался сместный суд митрополичьим и великокняжеским людям, а «судят за год, как ся смена учинила, а учинят людем исправу без перевода, а прибытком ся делят без обиды» (АФЗХ. Ч. 1. № 1. С. 23-24).

По сути формирование земельной собственности и состава военно-служилого митрополичьего двора сначала не отличалось от того, каким образом вел. князья организовывали свой двор. В кон. XIV - 1-й трети XV в. именно представителей военно-служилого двора, находившихся или постоянно проживавших в М. о. в Сев.-Вост. Руси, одними из первых вел. князья старались подчинить себе в борьбе за верховную власть в стране. Добившись полного их подчинения, правители Москвы обезопасили свою власть от проявлений излишней самостоятельности в церковной политике первосвятителей Русской Церкви и их окружения (как, напр., при митр. Исидоре в вопросе о признании Ферраро-Флорентийской унии). Учитывая события 50-х гг. XV в., к-рые привели к разделению Русской Церкви на Западнорусскую и Московскую митрополии, светская власть Сев.-Вост. Руси (в отличие от ВКЛ) фактически заранее подготовила к грядущей автокефалии аппарат управления Русской Церковью, увязав его действия с собственными внешнеполитическими и внутриполитическими целями. Под контроль великокняжеской администрации также попала и внутренняя политика митрополичьего дома в сфере приобретения им земельных владений на территории княжеств и уделов Сев.-Вост. Руси.

Во 2-й пол. XV - 1-й четв. XVI в., после усиления великокняжеской власти, образования постоянного гос. аппарата и начала регулярного ведения писцовых описаний земель по уездам, митрополиты смогли более эффективно защищать права Церкви на земли. Прежде всего речь идет о земельных сделках в пределах М. о., которые между собой и с лицами со стороны проводили их слуги. Согласно действовавшему законодательству, великокняжеские люди не имели права покупать земли в М. о. В случае выявления нарушений такие вотчины возвращались прежнему владельцу. Нередко митрополиты Симон, Варлаам и Даниил посылали своих бояр, которые выкупали вотчины на территории М. о. у своих разорившихся и «измельчавших» слуг, эти владения затем могли быть вновь пожалованы в качестве поместий. При этом особое внимание уделялось Селецкой волости, т. к. она находилась непосредственно под Москвой. По наблюдениям С. Б. Веселовского, «бо́льшая часть волости находилась в пределах Манатьина и Быкова стана Московского княжения; в зап. части волость немного захватывала Горетов стан Московского уезда, а в сев. части переходила за границу Вышегородского стана Дмитровского уезда» (Веселовский. 1947. Т. 1. Ч. 2. С. 348).

Наиболее ранние систематические писцовые описания земель М. о. и составление разъезжих грамот с соседними землями относятся к кон. XV в. В XV-XVI вв., начиная с правления свт. Фотия, М. о. значительно расширила свои пределы. Ее владения, вотчины обителей митрополичьего дома появились и расширились во Владимирском, в Белозерском, Вологодском, Волоцком, Дмитровском, Звенигородском, Коломенском, Костромском, Московском, Нижегородском, Переяславском, Ростовском, Суздальском и Юрьев-Польском уездах. Преимущественно владения М. о. ограничивались пределами Московского великого княжества и его уделов; расширение земель М. о. на север связано с определенными хозяйственными потребностями митрополичьего дома.

В правление митр. свт. Макария окончательно утвердились площадь земель и штат слуг М. о. Даже последствия опричнины 1565-1572 гг. в эпоху правления царя Иоанна IV Васильевича Грозного не смогли изменить сложившуюся структуру. В числе жертв политического террора были митрополичьи слуги и церковные люди, однако М. о. удалось избежать масштабной конфискации и разорения своих владений.